Предисловие

Узника, заключенного в тюрьму из-за цвета его кожи (по этой же причине была уничтожена вся его семья), привели в больничную палату тюремного госпиталя, где в муках умирал от полученных ранений солдат, участвовавший в расстрелах. Обмотанный грязными, окровавленными бинтами, притеснитель пролепетал в мучительной мольбе:

«Я служил в элитных войсках. Как-то раз на мине подорвалось тридцать солдат нашего подразделения. В отместку мы согнали триста местных жителей — мужчин, женщин, детей — в одно из зданий, облили их бензином и подожгли. Тех, кто пытался сбежать, мы расстреливали. Особенно мне запомнилась одна семья: мать, отец и маленький мальчик. Родители, закрыв глаза ребенку, выбежали наружу. Они просили пощады. Я пристрелил их на месте. Эта картина до сих пор у меня перед глазами, я все еще слышу их крики. И теперь, умирая, я хочу, чтобы кто-нибудь из твоего народа простил меня. Без этого я не смогу спокойно умереть. Пожалуйста, умоляю, прости меня!»

Узник пристально посмотрел на шевелящуюся массу окровавленных бинтов влажными от слез глазами. С его уст не слетело ни слова утешения для умирающего. В наступившей тишине было слышно лишь шарканье удаляющихся прочь шагов и душераздирающий плач, доносящийся из покрытых струпьями повязок.

Как бы вы поступили в этом случае? Как следовало бы поступить узнику? Разве вы как христианин, чьи грехи были прощены, и верующий в то, что Иисус вознес на крест грехи и этого солдата (включая жестокое убийство мужчины, женщины и ребенка), вы не должны прощать? Несмотря на то, что Господь заповедал нам прощать других, имел ли Он в виду, чтобы мы прощали даже такие зверства? Если это так, тогда можно ли считать истинным прощение, которое совершено лишь потому, что этого требует заповедь?

С другой стороны, как сказал поэт: «Прощать дано лишь тем, кто не таит обид». Был ли узник вправе простить, если обидели не его, а других? Было ли у узника право выступать от имени людей, которые, даже если бы хотели простить, не могли этого сделать, потому что были мертвы?

Даже в самой благоприятной ситуации прощение дается нелегко. Если нам так трудно дается прощение недоброго слова или отказа, оскорбления или проклятия, то какова же для Бога цена прощения наших похотей, насилия, жестокости, ненависти, преступлений, кровопролитных войн и даже массовых убийств?

Голгофский крест— вот истинная цена прощения. И если, глядя на Христа, Который взял на Себя грех мира, мы не осознаем, какой ценой досталось Богу наше прощение, то нам уже ничто не поможет это понять. Более того, если вся тяжесть наказания за грех мира, оказавшаяся на плечах Того, Кто не знал греха, не поможет нам увидеть важность прощения в масштабах всей Вселенной, то что еще может растопить наши ожесточившиеся сердца?

С помощью данного «Пособия по изучению Библии», основанного на исследованиях доктора Джеймса Лондиса и доктора Гоффри Гарна, мы будем искать ответ на сложный, но неминуемый вопрос, актуальный для всех людей во все времена, с которым мы сталкиваемся каждый день: что значит быть в той или иной степени одновременно и узником, и притеснителем, т. е. одновременно нуждаться как в прощении других, так и в том, чтобы простили тебя?

Клиффорд Гольдштейн